Выдержки из брифинга официального представителя МИД России М.В.Захаровой, Москва, 11 января 2019 года - О ситуации вокруг расследования катастрофы малайзийского "Боинга" МН-17

Вопрос: Перед Новым годом в СМИ появилась информация о том, что Нидерланды якобы не удовлетворены реакцией России на предложение о переговорах по делу о крушении малайзийского «Боинга» на Украине в 2014 г. и изучат возможность передачи этого дела в международный суд. Правда ли, что Россия отказывается от диалога с Нидерландами?

Ответ: Видели сообщения о том, что Россия отказывается от взаимодействия. Это абсолютно не соответствует действительности. Как известно, Правительство Нидерландов регулярно отчитывается перед Парламентом своей страны о ходе расследования катастрофы «Боинга». Но следствие «буксует», и возникает соблазн возложить всю ответственность, как всегда, на Россию. С момента гибели самолета прошло уже больше четырёх лет, а расследование так и не завершено, важные обстоятельства произошедшего до сих пор не прояснены. В мае этого года Гаага совместно с Канберрой, явно форсируя события, выдвинули против России официальные обвинения в причастности к катастрофе рейса МН-17, не подкрепив их какими-либо доказательствами. Кроме того, эти две страны – Австралия и Нидерланды – предложили в этой связи провести трехсторонние переговоры.

Активная переписка по дипломатическим каналам по поводу консультаций по «делу МН-17» ведется с мая 2018 года. Соответствующая встреча пока не состоялась в том числе из-за различий в подходах сторон относительно её предмета. Нидерланды и Австралия заинтересованы в обсуждении лишь юридической ответственности России и вытекающих из нее последствий, то есть требуют от нас признать вину в гибели малайзийского «Боинга» и покаяться. Такая ультимативная постановка вопроса, разумеется, Россию не устраивает. Ведущееся Совместной следственной группой расследование не завершено, виновные не определены, перспективы суда по данному делу туманны. У нас сохраняется к следствию большее количество вопросов, в том числе по факту незакрытия воздушного пространства для гражданских самолетов над зоной боевых действий в Донбассе. Кроме того, хотелось бы получить разъяснения по поводу того, как в ходе следствия используются и учитываются данные, которые Российская Федерация в большом объеме передала и передает нидерландской стороне. Хотела бы отметить, что Россия отвечает на все поступающие к ней запросы.

До сих пор отсутствует внятная реакция на материалы брифинга в Минобороны России от 17 сентября 2018 г. об украинской принадлежности ракеты, сбившей «Боинг». Они также могли бы способствовать проведению объективного и профессионального расследования причин катастрофы рейса МН-17. И это лишь часть вопросов, на которые мы хотели бы получить ответы. Мы их регулярно ставим, но ответы не получаем.

Диалог по вопросу организации встречи продолжается, и первый контакт в трехстороннем формате может состояться в ближайшие месяцы, если, конечно, нидерландская и австралийская стороны откажутся от ультиматумов и безосновательных политических обвинений и согласятся на предметный и профессиональный разговор по действительно ключевым вопросам, относящимся к катастрофе «Боинга». К такому диалогу мы готовы.

Замечу, что вопрос о консультациях по «делу МН-17» обсуждался министрами иностранных дел России и Нидерландов в начале декабря 2018 г. в ходе краткого контакта «на полях» заседания СМИД ОБСЕ в Милане. Вряд ли в нидерландском внешнеполитическом ведомстве успели позабыть об этом.